Дмитрий, 55 - 9 апреля 2008 05:28

Как всегда, пришлось проходить через кордон. Три пары осуждающих глаз остановились на нас с дочкой. На мое «Здравствуйте!» привычно не отозвались. Чужачка. И буду чужачкой. И тот, к кому мы шли, тоже чужак, хоть и вырос на этой улице. Хулиганил и лазил в чужие сады, водил дружбу с цыганами, а после армии пропал в другом большом городе, вернулся неузнаваемым через много лет. И чего к нему ходят, и все тетки, да детей своих водят. А сидят у него по -полдня! Да, любая бабка зашепчет за пяток минут болячку. И какой он целитель, был Витька хулиганом, хулиганом и остался. Болтать вон научился. И слова все непонятные. И еще Бога примешивает. Молчал бы, хулиган, да, тунеядец, а туда же: Бог, Бог. Лучше б женился, всё какой-то толк дураку был бы.
Что-то было новое для меня в сегодняшних взглядах. Кольнуло внутри, захолодели сразу руки, начал бить озноб, это в такую-то жару. Что-то будет. Краем глазу отметила беспокойство сзади. Спину жгло злыми взглядами.
Неважно. У меня нет выбора. Врачи от нас давно отказались. На каждый мой вопрос у них один ответ: «Что ж Вы, мамаша, хотите? Врожденное». Никто не брался помочь. И речь даже не о возврате зрения. Об аутизме в те годы в нашей стране знали только психологи. Книжки о его коррекции еще не были переведены. И только один институт в Москве брался помогать аутичным детям. Но только не слепым. А здесь… здесь дочери впервые пришла ощутимая помощь. Уже полгода каждые пятнадцать дней в месяц мы ходим сюда как на работу. И мне пришла помощь. Впервые небо стало надо мной светлеть. Впервые появилась надежда. Подкрепленная результатами. И знакомая девочка, ровесница моей дочери, полгода ее не видевшая, сказала дорогие мне слова: « Ваша Алена теперь на ребенка стала похожа, с ней можно уже говорить, она сама меня за руку захотела взять, не отталкивала и не плакала».
Зашли в дом, напряженно. Виктор сразу почувствовал мое состояние, объяснил: «Это было и будет. Если трудно, уйди. Если чувствуешь, что не вытерпишь, уходи домой. Они на улице назначили дежурного. Сейчас придет наблюдать. Но ты можешь отказаться и уйти домой». Хм, уйти? Это проще всего … «Остаюсь»- просто ответила.
Начали обычным порядком. Сперва дочь – на тренажер, покататься, отдохнуть с дороги. Полтора часа пехом по жаре, ей еще тяжеловато выдерживать длинную дорогу. ДЦП…
А когда начался обычный сеанс, в дом с матюгами ввалилась незнакомая мне личность. Терпкое амбре…Ох, надо отпускать напряжение, а то взорвется внутри меня что-нибудь. А дочери это повредит. И сеанс может пойти насмарку. Расслабившись полностью, просто наблюдала за мужчиной. Тот пытался командовать: «Хватит уже руками перед девкой махать, ты давай лечи, если лечишь, а я посмотрю». Виктор беззаботно хохотнул и зычным басом пропел расслабленно: «Ты спешишь, что-ли, дядь Петь? Ну, а нам торопиться нельзя, нам потихонечку надо…». Уложив дочь на коврик, стал заниматься мануалкой. Дочь уже и привыкла и полюбила эти незатейливые упражнения. Хихикала, пела с дядей Витей его песенки. А дядь Петь ерзал на своем стуле. Скучно ему. Закончили, Виктор поднял дочь с коврика, отправил в кресло и пробасил: « Ну, дядь Петь, давай, теперь тебя помну, что ли?» Проворчав матюками, дядь Петь остервенело мотал головой – как же, при исполнении…
«Ну, тогда держи, там закладка», протянул мне потрепанную Библию. Обычные полчаса, пока дочь отдыхала, посвящались разбору одной –двух глав. Начала не спеша читать, как обычно, вдумываясь в каждое слово, нанизывая понимание. Нет, не поняла, начала снова. Убаюканный дядь Петь, подхрюкивая, начал валиться со стула. Опомнился. Народным языком объяснил, как ему плохо с нами, и скучно и неинтересно. Виктор: «Ну, тогда ты нам, дядь Петь, расскажи что-нибудь» . «ААА, е»ть вас в рот, никакого от вас толку, пошел я , Завтра будешь? Я приду». И с грохотом вышел, запнувшись обо что-то около двери. Замахнувшись на псинку, дошагал до калитку, повалился на скамейку за ней. Подбежали кумушки. Мне видно было из окна, как они разочарованы.
«Не отвлекайся, продолжай», строго произнес Виктор.
На следующий день был другой дядь Петь. История повторилась… И так все две недели.
А еще через две недели мы начали новую серию сеансов. Теперь кумушки на улице здоровались, расспрашивали. Угощали дочь конфетами. Скоро и мы не могли протолкнуться в очереди к Виктору.

Через четыре года на приеме у известного психиатра в Питере, я услышала слова, как награду: «Скоро с вас можно будет снимать один диагноз».

Меня иногда спрашивают: почему я часто не обращаю внимание на то, понимают ли меня?
А что можно объяснить словами? Всей жизни не хватит. Но говорить все-таки приходится. Вот только объяснять себя … На это нет ни сил, ни времени. Потому как жизнь на месте не стоит…

[I]Предоставлено Nefeya http://loveplanet.ru/page/nefe_13/[/I]

• 
• 
•