Груздов, 51 - 14 мая 2008 12:03

[B]- Послушайте, - выговорить то, что я должен был выговорить, всё равно, что расстрелять в упор эту хрупкую, раздавленную горем женщину, - под завалом, вероятно, есть живые люди. Счёт может идти на минуты.

Она вскинула на меня свои запредельные бездонные глаза.
- Нет!!! - женщина вырвалась и бросилась к дочери.

Пока есть надежда, что хоть кто-то жив под нагромождением обломков, завал разбирается вручную. Только в крайнем случае, когда требуется поднять фрагмент стены весом в сотни килограммов, с величайшей осторожностью подводится техника. Мы поднимали глыбы, разгребали щебень, в который превратился дом, где кто-то когда-то был счастлив. То и дело подавалась команда заглушить все работающие двигатели, чтобы вслушаться в звуки, пробивающиеся из-под груды камней и искорёженного железа. Тогда над этим жутким курганом повисала напряжённая тишина.

Как только зазор оказался достаточным, мы вытащили девочку и уложили на носилки, накрыв тёплым байковым одеялом.

Для одних - минута надежды. Для других - минута молчания по тем, кто уже никогда не сможет подать голос, застонать, попросить о помощи. Смолкали даже рыдания. Только безмолвные лучи прожекторов метались по серым, равнодушным осколкам, по вспенивающимся там и сям обрывкам ткани, по разбитым стёклам окон и плафонов. Кто сказал, что к этому можно привыкнуть?

Женщина подошла ко мне. Снова коснулась дрожащими пальцами рукава.
- Вы уверены, что довезти до больницы её невозможно?
Я вздохнул и сжал её холодную кисть. Моё молчание она поняла.
- Там кто-то есть.
- Где?
- Под нижней плитой. Кто-то стонет.

Миллиметр за миллиметром поднималась плита. Как только зазор оказался достаточным, мы вытащили девочку и уложили на носилки, накрыв тёплым байковым одеялом. Мать шла рядом с носилками, держа безвольно свисающую руку дочери. Женщина не плакала. Неотрывно смотрела на лицо угасающего ребёнка и тихо-тихо шелестела что-то, мешая русские слова со словами на родном языке. Лицо было спокойное, ласковое. Губы тронуты едва заметной улыбкой. Девочка сонными глазами смотрела на мать.

Мы поставили носилки за ограждённым периметром. Некоторое время я поднимал голову и видел две залитые лучами мощной осветительной аппаратуры фигуры: лежащую детскую и сгорбившуюся над ней женскую. Женщина гладила голову дочери, точно спать укладывала. Видимо, продолжала что-то нашёптывать. Может быть, рассказывала последнюю сказку. А может быть, описывала прекрасный рассвет, который встретят вместе, когда всё закончится, и они поедут к морю.

Из руин, увенчанных поднятыми плитами, нам удалось извлечь четыре человека. Трое из них: мужчина средних лет, молодая девушка и подросток были живы. Стонала, когда приходила в себя, девушка. Металлические прутья панельной сетки прошили её почти насквозь. Но организм сильный, может быть, и справится. Мужчина был без сознания. Черепно-мозговая. Не выживет. Парнишка почти не пострадал, так, пара переломов и, конечно, шок. [/B]

• 
• 
•