Ольга, 38 - 24 октября 2009 12:25

Октябрь. Ожидание.
Восемь часов на перерыв в военных действиях. Я перестаю сражаться со своими ветряными мельницами, он перестает быть Личным Богом своего Личного Мира. Боевой танец вокруг друг друга.

Семь с половиной часов. Сделано несколько пробных выпадов в пустоту и наугад. Полученные раны саднят и кровоточат, де жа вю, я знаю куда он будет бить дальше, он знает куда я буду бить дальше. И об этом мы тоже знаем. Больше мы бить не будем.

Семь часов. Вот мои боевые трофеи – вот его боевые трофеи, куча его моделек гораздо больше моей, зато моя старательнее обглодана, и процесс уничтожения был изысканнее. Он собирает ручки и ножки, я собираю мозги и души. Мне это не интересно – ему это не интересно.

Шесть с половиной часов. Мои заросшие раны. Вот этот длинный, вечный шрам через всю спину – его подарок, а вот эти практически новые: мелкие, но многочисленные, по всему моему телу, один даже около виска, хорошо прицелились. На нем - тоненькой, еле заметной ниткой видна моя отметина, мой великий дар ему. И все. У него есть иммунитет к боли, у него есть повышенная осторожность и алмазная кожа, он может отпрыгнуть в любую секунду, не попадая под удар. Мой Великий Дар ему.

Шесть часов. Я пытаюсь расковырять пробкой от шампанского его шрам. У него алмазная кожа.

Пять с половиной часов. Он вцепился зубами мне в загривок. Пока не насмерть. У меня два варианта либо лежать - либо бежать. Я, как и ранее, лежу.

Пять часов. От него пахнет дождем и апрелем, от него пахнет гвоздикой и такой жизнеутверждающей чистотой, что мне хочется сдохнуть в один момент, потому что это сможет меня оживить, и сделать лучше - новой. Я захлебываюсь. От меня пахнет только летней пылью.

Четыре с половиной часа. А вот сейчас я пытаюсь бежать. Это бесполезно. Это бегство до первого вороха листьев. Потом, вдохнув поглубже, я опять чувствую его запах. И ноги подкашиваются.

Четыре часа. …Мое наказание, за всю нечестность, за все трофеи, настоящая причинна моего ежедневного барахтанья, эго, отклонений, распиливания черепной коробки напополам и перекручивания содержимого в мясорубке до однородного бело-розового вещества, развращения, истерии, нонконформизма, подростковой психической неустойчивости, нимфомании, ежедневно выкуренной пачки, ВСЕГО…

Три с половиной часа. Теперь я на полчаса его Бог. Я не даю указаний, я не одаряю, я не лишаю, я не учу, я даже практически не присутствую. Я могу отобрать алмазную кожу, разорвать шрам и заставить умереть. Не делаю. Я его Бог На Полчаса.

Три часа. Ритуальный танец на остывающих углях. Красиво, но уже не жжет. Это попытка утащить себе немного тепла.

Два с половиной часа. Я дышу ему в плечо. Он дышит мне в волосы.

Два часа. Я дышу в себя, он дышит в себя.

Полтора часа. Светает. Тошнит от ночи. Тошнит от себя. Тошнит от трофеев. Тошнит от него. Тошнит от углей, окончательно догоревших в карманах, и рассыпавшихся сероватым пеплом. Тошнит настолько, что боюсь открыть рот. Ему тоже душно.

Час. Ну я же отравлена! ОТРАВЛЕНА!!! У меня в кармане сырой пепел. У него в кармане сырой пепел.

Полчаса.......................................абсолютной тишины. На год.


Я с самым мазохистским удовольствием подглядываю за собой в синий иллюминатор и довязываю шарф – апогей моего рукодельного искусства. Зимою будет тепло, не заболею.

• 
• 
•