Дмитрий, 44 - 20 апреля 2010 21:20

[B]НЕТЛЕНКИ БЫ НАМ ЧИТАТЬ, А ТО ВСЁ КОЭЛЬО, МАРКЕС, МУРАКАМИ, МИНАЕВ... И ПРОЧИЕ МУДАКИ... А ЧЕ, Я ВСЕХ В МУДАКИ ЗАПИСАЛ?:) ГЫ[/B]

Женский инстинкт и сердце матери говорили ей, что не пища главная
причина задумчивости Александра. Она стала искусно выведывать намеками,
стороной, но Александр не понимал этих намеков и молчал. Так прошли недели
две-три. Поросят, цыплят и индеек пошло на Антона Иваныча множество, а
Александр все был задумчив, худ, и волосы не росли.
Тогда Анна Павловна решилась поговорить с ним напрямки.
- Послушай, друг мой, Сашенька, - сказала она однажды, - вот уж с
месяц, как ты живешь здесь, а я еще не видала, чтоб ты улыбнулся хоть раз:
ходишь словно туча, смотришь в землю. Или тебе ничто не мило на родной
стороне? Видно, на чужой милее; тоскуешь по ней, что ли? Сердце мое
надрывается, глядя на тебя. Что с тобой сталось? Расскажи ты мне: чего тебе
недостает? я ничего не пожалею. Обидел ли кто тебя: я доберусь и до того.
- Не беспокойтесь, маменька, - сказал Александр, - это так, ничего! я
вошел в лета, стал рассудительнее, оттого и задумчив...
- А худ-то отчего? а волосы-то где?
- Я не могу рассказать, отчего... всего не перескажешь, что было в
восемь лет... может быть, и здоровье немного расстроилось...
- Что ж у тебя болит?
- Болит и тут, и здесь. - Он указал на голову и сердце.
Анна Павловна дотронулась рукой до его лба.
- Жару нет, - сказала она. - Что ж бы это такое было? стреляет, что ли,
в голову?
- Нет... так...
- Сашенька! пошлем за Иваном Андреичем.
- Кто это Иван Андреич?
- Новый лекарь; года два как приехал. Дока такой, что чудо! Лекарств
почти никаких не прописывает; сам делает какие-то крохотные зернышки - и
помогают. Вон у нас Фома животом страдал; трои сутки ревма-ревел: он дал ему
три зернышка, как рукой сняло! Полечись, голубчик!
- Нет, маменька, он не поможет мне: это так пройдет.
- Да отчего же ты скучаешь? Что это за напасть такая?
- Так...
- Чего тебе хочется?
- И сам не знаю; так скучаю.
- Экое диво, господи! - сказала Анна Павловна. - Пища, ты говоришь,
тебе нравится, удобства все есть, и чин хороший... чего бы, кажется? а
скучаешь! Сашенька, - сказала она, помолчав, тихо, - не пора ли тебе...
жениться?
- Что вы! нет, я не женюсь.
- А у меня есть на примете девушка - точно куколка: розовенькая,
нежненькая; так, кажется, из косточки в косточку мозжечок и переливается.
Талия такая тоненькая, стройная; училась в городе, в пансионе. За ней
семьдесят пять душ да двадцать пять тысяч деньгами, и приданое славное: в
Москве делали; и родня хорошая... А? Сашенька? Я уж с матерью раз за кофеем
разговорилась, да шутя и забросила словечко: у ней, кажется, и ушки на
макушке от радости...
- Я не женюсь, - повторил Александр.
- Как, никогда?
- Никогда.
- Господи помилуй! что ж из этого будет? Все люди как люди, только ты
один бог знает на кого похож! А мне-то бы радость какая! привел бы бог
понянчить внучат. Право, женись на ней; ты ее полюбишь...
- Я не полюблю, маменька: я уж отлюбил.
- Как отлюбил, не женясь? Кого ж ты -любил там?
- Девушку.
- Что ж не женился?
- Она изменила мне.
- Как изменила? Ведь ты еще не был женат на ней?
Александр молчал.
- Хороши же там у вас девушки: до свадьбы любят! Изменила! мерзавка
этакая! Счастье-то само просилось к ней в руки, да не умела ценить,
негодница! Увидала бы я ее, я бы ей в рожу наплевала. Чего дядя-то смотрел?
Кого это она нашла лучше, посмотрела бы я?.. Что ж, разве одна она? полюбишь
в другой раз.
- Я и в другой раз любил.
- Кого же?
- Вдову.
- Ну, что ж не женился?
- Той я сам изменил.
Анна Павловна глядела на Александра и не знала, что сказать.
- Изменил!.. - повторила она. - Видно, беспутная какая-нибудь! -
прибавила потом. - Подлинно омут, прости господи: любят до свадьбы, без
обряда церковного; изменяют... Что это делается на белом свете, как
поглядишь! Знать, скоро света преставление!.. Ну, скажи, не хочется ли тебе
чего-нибудь? Может быть, пища тебе не по вкусу? Я из города повара выпишу..
- Нет, благодарю: все хорошо.
- Может быть, тебе скучно одному: я за соседями пошлю.
- Нет, нет. Не тревожьтесь, маменька! мне здесь покойно, хорошо; все
пройдет... я еще не осмотрелся.
Вот и все, чего могла добиться Анна Павловна.

[I]1848, И. А. Гончаров. "Обыкновенная история" (с)[/I]