Варяг, 59 - 29 декабря 2010 01:12

Тони Блэр. «Нужно понимать, что проблема не в интеграции. У нас, к примеру, не встает вопрос о китайцах и индийцах. Вопросы ведь только по мусульманской части».
Мне показалась очень интересной статья
Крест на мечетях – Полины Еременко .
Интересна она тем , что я как и все пытаюсь понять в чем же выход . С одной стороны – моя любовь к исламскому искусству , с другой – то , что происходит с исламом во всем мире . И это не имеет отношение к культуре и любви .
Одним из главных результатов 2010 года для объединенной Европы стало резкое ужесточение антиисламской политики. Жители толерантного континента голосуют за националистические партии, протестуют против новых мечетей, критикуют мусульманских иммигрантов. Политики вынуждены реагировать. Полина ЕРЕМЕНКО – о новой тенденции в европейской политике.


Когда голосуя на референдуме в ноябре прошлого года большинство жителей Швейцарии высказалось за запрет на строительство новых мечетей, европейские газеты расценили это решение как эмоциональный всплеск швейцарцев. И ошиблись. Сомнительное с точки зрения официальной для ЕС идеологии мультикультурности решение оказалось первым проявлением тенденции, которая в ближайшем будущем может изменить ландшафт единой Европы.

Успехи и провалы иммиграционной политики европейских стран не являлись запретной темой. Но разговор о проблемах мусульманской интеграции считался маргинальным и даже неприличным. Именно так многие интеллектуалы понимали основы европейской политкорректности, создавая множество философских теорий, оправдывающих такой запрет. В середине 90-х годов известный итальянский писатель Умберто Эко даже ввел специальный термин, «ур-фашизм», для того, чтобы уровнять европейских националистов и крайне правых, вроде Ле Пена, с нацистами и фашистами прошлого.
Толерантный континент молчал, несмотря на то, что с проблемами мусульманских анклавов начали сталкиваться все больше граждан ЕС. Настроения европейцев хорошо иллюстрирует книга 65-летнего немца Тило Саррацина «Германия самоликвидируется», вызвавшая громкий резонанс в Европе. Саррацин осмелился на жесткие оценки мусульманской общины Германии. «Нет религии равной по требовательности», «ни одна другая миграционная группа так не зависит от социального обеспечения и не привязана настолько к криминальному миру», - писал он. Спрятать автора дома за такое вольнодумие оказалось совсем несложно: его обвинили в расизме и шовинизме и вынудили покинуть место в совете директоров Бундесбанка.
Однако оказалось, что за годы молчания немало соображений на запретную тему накопилось не только у немецкого писателя. В сентябре в шведский парламент впервые в истории страны попала ультраправая партия. В ее предвыборном ролике толпа разъяренных мусульманских женщин сбивала с ног хрупкую местную бабушку, чтобы отобрать у нее последний социальный пакет. Спустя пару недель после выборов в Швеции скандальная сенсация случилась в Австрии: на сайте одной из парламентских партий страны появилась игра, в которой надо было разбомбить максимум виртуальных мечетей виртуальным пулеметом за 58 секунд. Дальше – больше. Вся осень прошла под знаком роста популярности крайне правых партий и крайне правых идей. В Нидерландах исламофобская Партия свободы заняла третье место на выборах, обогнав консервативную Христианско-демократическую партию. В Дании в ходе опроса более половины жителей страны заявили, что считают ислам «преградой на пути к социальной гармонии». Подавляющее большинство жителей Афин выступило против строительства в городе новой мечети. В октябре даже канцлер Германии Ангела Меркель была вынуждена подытожить: «мультикультурализм провалился». В ноябре в колонке в Wall Street Journal ей вторил британский экс-премьер Тони Блэр. «Нужно понимать, что проблема не в интеграции. – пишет Блэр. - У нас, к примеру, не встает вопрос о китайцах и индийцах. Вопросы ведь только по мусульманской части».
Что делать с этим внезапным «прозрением» европейской элиты, пока не знает никто. Контуры нового курса пока даже не намечены: никто не готов взять на себя ответственность за будущие решения. Можно пытаться улучшить жизнь мусульман, но на это нужны деньги, которых у задолжавших банкам и друг другу европейских правительств просто нет. Можно продолжать говорить о том, что проблема разрешится в следующем поколении европейских мусульман, но непонятно, как объяснить, почему она не решилась в двух предыдущих. Никаких контуров нового интеграционного проекта для мусульманского меньшинства в Европе пока не видно. Но революция уже свершилась. А ее масштаб оказался столь значителен, что журнал Time внес «анти-мусульманскую» кампанию в десятку необоснованно проигнорированных СМИ событий 2010 года.

• 
• 
•